|
Перед тем, как принять сан, будущий
священник Николай Кравченко успел проявить себя как доблестный
защитник Родины.
Служа в воздушно- десантных войсках, как их называют,
«крылатой пехоте», он не раз принимал участие в боевых действиях на
Северном Кавказе. И здесь ему не раз приходилось испытывать на себе
действие Вышних сил. В самые опасные моменты сражений эти силы
незримо хранили его. С отцом Николаем беседует корреспондент Валерий
Духанин.
- Отец Николай, вы рассказывали, как участвовали в
военных действиях на территории Чечни. Были ли в Вашей жизни или
жизни других солдат и офицеров такие случаи, когда Господь проявлял
Себя?
- Были, а как же! Допустим, наступил боец на мину – а
она не взорвалась. И лишь только отошел на сто метров – раздался
взрыв. Или еще. Когда ходили в разведку – лицом к лицу столкнулись с
«духами». Славка, мой товарищ, не успел выстрелить. «Дух» стоял,
целился. Славка выстрелил раньше: у «духа» в автомате перекосило
патрон. В итоге Славка живой, а «дух» – нет.
Самый яркий пример с нашим командиром бригады
полковником Николаем Баталовым. У нас после Абхазии появилась
традиция перед боевым выходом, броском читать «Отче наш». Это
успокаивало, и появлялась значимость правильно выполняемого дела.
Однажды – это было в Грозном – перед нами была поставлена задача
контролировать подземный гараж. Ее выполнять было трудно, т.к. не
было простора для движения. «Духи» вынуждали нас уйти с позиции. А
нам надо было обеспечить выход на площадь «Минутка», контролировать
огневые точки на другой стороне улицы. Мы стояли, читали молитву, в
это время вышел комбриг. Говорит: «Ребята, я с вами». Мы захватили
гараж, зачистили его и стали вести огонь по точкам на другой
стороне улицы. Он опять: «Я с вами».
Командиром группы был я. Комбриг в данном случае был
постороннее лицо. Он не имел права находиться среди нас. Если бы он
погиб – мне трибунал светил бы по полной программе. Тогда он стал
рассказывать, что он видел: «Когда вы начали читать молитву – я
увидел, как на вас сверху такой прозрачный колокол опускается. И я
почувствовал, что под этим колоколом буду в безопасности». Глядя на
него, мы поняли, что он говорит правду. С тех пор он эту молитву
читал всегда, когда была возможность. Прошло лет восемь. Встретил
как-то начальника штаба. Разговорились. Спрашиваю: «Где наш комбриг,
не видел ли?» – «Видел в Волгограде» – «Ну и что, командует?» –
«Командует» ! Он, в отличие от тебя, уже протоиерей!»
А еще у меня был такой случай, из ряда тех, что
привели меня, в конце концов, на духовную стезю. Был у меня друг
Серега, мы еще по прошлой войне были знакомы. Он демобилизовался,
уехал домой. И вот в Чечне мы с ним встретились. Он был механик-
водитель, причем таких надо еще поискать. БВМ держал в такой
чистоте, хоть носовым платком проверяй. Спать не ложился, пока не
убедится, что машина заправлена и готова к бою. Мы встретились, но
ненадолго, в феврале он погиб. На БМП объезжал УАЗик, пошел по
обочине – а она была заминирована. Взрыв пошел вверх, прямо через
него. Я очень переживал его гибель: встретились – и опять
потерялись. Потом, когда мы вышли к Терскому хребту, наша
разведгруппа получила неделю отдыха. Мы должны были ехать на бани в
Толстой-юрт, но у нас что-то не заладилось. Лежу на поле, день
теплый, я задремал, ребята играют в волейбол – а мяч катится вверх.
И вижу – идет ко мне мой друг, я ему: «Здорово, Серега!». А потом:
«Слушай, ты же вроде погиб?» – «Где погиб – а где живой. Я к тебе
пришел.
Вам через три дня в разведку идти – не ходи, погибнешь». –
«Как это я могу не идти?» Тогда он мне: «Смотри сюда». И я вижу
дорогу, по которой нам идти, все перевернулось, земля стала
прозрачной, и на ней в шахматном порядке мины стоят, связанные –
т.е. заденешь одну – взлетит на воздух вся дорога. «Смотри, – сказал
он мне, – если поедешь – читай без остановки «Отче наш». Поедешь на
второй машине». И он пошел, я за ним, он вошел в какой-то домик и
исчез. Третий день прошел-движения никакого. Спать ложимся,
прибегает из штаба вестовой: «Срочно, боевой выход через полчаса».
Прибегает начштаба, садится на головную машину, я на вторую. Провели
разведку по выявлению огневых точек, выявили, где пулеметы, где
стационары. Возвращаемся, начштаба говорит: «Через горы пойдем».
Поднимаемся по дороге – и я вижу тот участок, который увидел в
тонком сне. А я все это время читал «Отче наш». Беру снайперскую
винтовку, вижу – черная стена передо мной встает – и все. Очнулся в
госпитале. Контузия. Был у нас такой второй номер, хороший, надежный
парнишка из Сибири Димка Новиков. Я его взял, в разведку с ним
ходил. В его машине на взрывной волне сорвало со стопора башню, а
они на броне сидели, и пушкой его ударило по ребрам, сломало два
ребра. А у меня от взрыва автомат залетел в люк, и я повис на ремне.
БМП остановилась – я из ремня выпал. Я потом поехал к отцу Кириллу,
спрашиваю его об этом явлении моего умершего друга. А он говорит:
«Если бы тебе явился святой и сказал бы тебе– ты бы не думал о том,
что тебе сказали, только гордился бы: вот, ко мне святой приходил. А
сами слова забыл бы. А так прислушался. Мы всегда прислушиваемся ко
мнению наших друзей. Молись о нем – и он будет молиться о тебе».
Я это запомнил на всю жизнь. Хожу и думаю: друг
всегда рядом. За меня есть кому молиться. И то, что во мне есть, я
имею благодаря ему. Слава Богу за все!
Валерий Духанин
|
